Неточные совпадения
Надели на Евсеича арестантский убор и, «подобно невесте, навстречу жениха грядущей», повели в сопровождении двух престарелых инвалидов на съезжую. По мере того как кортеж
приближался,
толпы глуповцев расступались и давали дорогу.
Вслед за этими целая
толпа помещиков, окружавшая толстого генерала, поспешно
приблизилась к Левину. Помещики, очевидно, искали места переговорить так, чтоб их не слышали.
Но вот
толпа заколебалась,
По зале шепот пробежал…
К хозяйке дама
приближалась,
За нею важный генерал.
Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей…
Всё тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut… (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести...
Что почувствовал старый Тарас, когда увидел своего Остапа? Что было тогда в его сердце? Он глядел на него из
толпы и не проронил ни одного движения его. Они
приблизились уже к лобному месту. Остап остановился. Ему первому приходилось выпить эту тяжелую чашу. Он глянул на своих, поднял руку вверх и произнес громко...
Тощий жид, несколько короче Янкеля, но гораздо более покрытый морщинами, с преогромною верхнею губою,
приблизился к нетерпеливой
толпе, и все жиды наперерыв спешили рассказать ему, причем Мардохай несколько раз поглядывал на маленькое окошечко, и Тарас догадывался, что речь шла о нем.
Действительно, сквозь
толпу протеснялся городовой. Но в то же время один господин в вицмундире и в шинели, солидный чиновник лет пятидесяти, с орденом на шее (последнее было очень приятно Катерине Ивановне и повлияло на городового),
приблизился и молча подал Катерине Ивановне трехрублевую зелененькую кредитку. В лице его выражалось искреннее сострадание. Катерина Ивановна приняла и вежливо, даже церемонно, ему поклонилась.
Приближаясь к Оренбургу, увидели мы
толпу колодников [Колодник — арестант, узник в колодках.] с обритыми головами, с лицами, обезображенными щипцами палача.
А старец уже заметил в
толпе два горящие, стремящиеся к нему взгляда изнуренной, на вид чахоточной, хотя и молодой еще крестьянки. Она глядела молча, глаза просили о чем-то, но она как бы боялась
приблизиться.
— Вытребеньки! — воскликнул строгий допросчик. — Позвольте, милостивый государь, позвольте! — говорил он, подступая к нему и размахивая руками, как будто бы кто-нибудь его не допускал или он продирался сквозь
толпу, и,
приблизившись, принял Ивана Федоровича в объятия и облобызал сначала в правую, потом в левую и потом снова в правую щеку. Ивану Федоровичу очень понравилось это лобызание, потому что губы его приняли большие щеки незнакомца за мягкие подушки.
Тишину прервал отдаленный звон бубен и тулумбасов, который медленно
приближался к площади. Показалась
толпа конных опричников, по пяти в ряд. Впереди ехали бубенщики, чтобы разгонять народ и очищать дорогу государю, но они напрасно трясли свои бубны и били вощагами в тулумбасы: нигде не видно было живой души.
Приближаясь, Ботвель смотрел на нас между фигур
толпы и, видя, что мы, смолкнув, выжидательно на него смотрим, поторопился дойти.
Толпа конных поляков с громким криком быстро
приближалась к нашим путешественникам.
Толпа народа, провожавшая молодых, ежеминутно увеличивалась: старики, женщины и дети выбегали из хижин; на всех лицах изображалось нетерпеливое ожидание; полуодетые, босые ребятишки, дрожа от страха и холода, забегали вперед и робко посматривали на колдуна, который,
приближаясь к дому новобрачных, останавливался на каждом шагу и смотрел внимательно кругом себя, показывая приметное беспокойство.
Вся паперть и погост были усыпаны народом; священник в полном облачении стоял у церковных дверей; взоры его, так же, как и всех присутствующих, были обращены на
толпу, которая медленно
приближалась ко храму.
Оружие и воинственный вид запорожца обратили на себя общее внимание, и, когда он подошел к церковному погосту,
толпа с почтением расступилась, и все передние крестьяне, поглядывая с робостью на Киршу, приподняли торопливо свои шапки, кроме одного плечистого детины, который, взглянув довольно равнодушно на запорожца, оборотился снова в ту сторону, откуда
приближалось несколько саней и человек двадцать конных и пеших.
Продравшись сквозь
толпу и отвесив несколько дюжих пинков, Глеб
приблизился к зданию.
Если это, по-вашему, называется отсутствием всех предрассудков и просвещением, так черт его побери и вместе с вами!» Когда он стал
приближаться к середине города, то, боясь встретить французского генерала, который мог бы ему сделать какой-нибудь затруднительный вопрос, Зарецкой всякий раз, когда сверкали вдали шитые мундиры и показывались
толпы верховых, сворачивал в сторону и скрывался между развалинами.
В одну минуту из небольшой густой колонны составилось порядочное каре, которое продолжало медленно подвигаться вперед. Меж тем неприятельская конница, как громовая туча,
приближалась к отступающим. Не доехав шагов полутораста до каре, она остановилась; раздалась громкая команда французских офицеров, и весь эскадрон латников, подобно бурному потоку, ринулся на небольшую
толпу бесстрашных русских воинов.
Красный столб остался позади, еще один крутой поворот, дорожка выпрямляется, вторая трибуна,
приближаясь, чернеет и пестреет издали гудящей
толпой и быстро растет с каждым шагом. «Еще! — позволяет наездник, — еще, еще!» Изумруд немного горячится и хочет сразу напрячь все свои силы в беге. «Можно ли?» — думает он. «Нет, еще рано, не волнуйся, — отвечают, успокаивая, волшебные руки. — Потом».
Вошедши в залу, Чартков нашел уже целую огромную
толпу посетителей, собравшихся перед картиною. Глубочайшее безмолвие, какое редко бывает между многолюдными ценителями, на этот раз царствовало всюду. Он поспешил принять значительную физиогномию знатока и
приблизился к картине; но, Боже, что он увидел!
По льду, выпятив грудь, скользящей походкой,
приближался околодочный надзиратель Стыпуло. Он еще недавно был великовозрастным гимназистом, и в нем были еще живы инстинкты «товарищества». Поэтому, ворвавшись в
толпу, он прежде всего схватил ближайшего еврея и швырнул его так усердно, что тот упал. При этом из груди его вырвался инстинктивный боевой клич: — «Держись, гимназия!» Но тотчас, вероятно, вспомнив свое новое положение и приношения еврейского общества, он спохватился и заговорил деловым тоном...
Ученики быстро вскочили на ноги, растерянно хватая свои плащи и дрожа от холода внезапного пробуждения. Сквозь чащу деревьев, озаряя их бегучим огнем факелов, с топотом и шумом, в лязге оружия и хрусте ломающихся веток
приближалась толпа воинов и служителей храма. А с другой стороны прибегали трясущиеся от холода ученики с испуганными, заспанными лицами и, еще не понимая, в чем дело, торопливо спрашивали...
Зодчий удаляется. Поэт спускается к морю и садится на скамью. Сумерки быстро сгущаются. Рог ветра трубит, пыль клубится, гроза
приближается,
толпа глухо ропщет вдали, на моле, откуда видны сигнальные огни. Вверху, над скамьею, вырастает Дочь Зодчего. Ветер играет в ее черных волосах, среди которых светлый лик ее — как день.
Зубы весело скалились, лица становились осмысленнее и живее, около дерущихся собиралась
толпа; но когда
приближался ярко-синий сторож, все лениво разбредались по своим местам.
Извне слышался отдаленный гул
толпы, бродившей по улице; время от времени гул этот как будто
приближался и, смешавшись внезапно с свирепым завыванием ветра и шумом дождя, посылаемого в окна, производил такой грохот, что даже канарейка, сидевшая нахохлившись в клетке над головою поручи-цы, вздрагивала, высовывала из-под крылышка голову и начинала отряхиваться.
— Как нет?.. Что они там толкуют? — почтительно косясь и оглядываясь на генерала и, видимо, желая изобразить перед ним свою энергическую деятельность, возвысил голос Пшецыньский, который сбежал с крыльца, однако же не
приближался к
толпе далее чем на тридцать шагов. — Должны быть зачинщики! Выдавай их сюда! Пусть все беспрекословно выходят к его превосходительству!.. Вы должны довериться вашему начальству! Выдавай зачинщиков, говорю я!
Чем более
приближались толпы к пожарищу, тем все явственнее становился тот жуткий, зловещий людской гул, который всегда порождается как бы в самом воздухе, в виду великой беды общественной.
А бал все
приближался и наконец наступил. Вот освещенный зал,
толпа гостей, и генеральша входит под руку с мужем. Ее платье убрано букетами из васильков.
В продолжение двух дней русские корабли стояли на Ливорнском рейде,
толпы любопытных подъезжали к ним на лодках, но солдаты, расставленные по бортам, кричали, чтоб они не
приближались, угрожая в противном случае выстрелами.
Увидя приготовленную встречу, Ермак Тимофеевич повел своих людей ближе к усадьбе. Диву дались Строгановы, и дядя и племянники. К ним
приближались стройные
толпы в несколько сотен человек, высоких, рослых, с добродушными, чисто русскими лицами.
В один день, на позорной колеснице, в позорной одежде преступника, он
приближается к месту казни.
Толпа глядит на него бесчувственно, иные даже насмехаются над его дикообразной физиономией. Он честит народ именем рабов, себя превозносит героем-мучеником за свободу отчизны.
Огромная
толпа их с усиленным гулом
приближалась к нам.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами
приближаясь к князю Андрею.
Когда Нефора
приблизилась к дому этого вельможи, она увидела густую
толпу людей, окруживших плотною массой его палаты.